УКРАЇНА
07 июля 2023 ( Просмотры 34779 )
Реклама

Пumaння зakpumо. Б0єць ЗCУ, яkuй мaв nigipваmи Чoнrаpcьki мocmu poзnoвiв щo нacnpавgi mpаnuлocь

Боец ВСУ Иван Сестриватовский должен был совершить подрыв и помешать наступлению оккупантов, но чтото пошло не так.

Вопрос, кто разминировал Чонгарские мосты перед вторжением РФ с территории оккупированного Крыма, давно завис в информпространстве Украины. 

С апреля 2022 года ГБР и СБУ расследуют уголовное производство по статьям "Халатное отношение к военной службе" и "Государственная измена". 

Правоохранители изучают возможную халатность командования "Юг". 

Издание "Украинская правда" пишет, что за более чем год следствие до сих пор не допросило главного свидетеля событий на Чонгаре. 

Это 48летний военный Иван Сестриватовский. Именно он нес службу на границе с Крымом, а в ночь на 24 февраля должен был взорвать мосты. 

Журналисты записали с ним интервью. 

По словам военнослужащего Ивана Сестриватовского, с 2016 года он служит в 137м отдельном батальоне морской пехоты, участвовал в АТО и ООС и имеет за плечами три ротации в целом на Донецком направлении. 

С осени 2021 года он нес службу на Чонгаре. 

"Перед началом полномасштабного вторжения у нас проводили учения. Они проводятся всегда, но в начале 2022го нам давали наставления, чтобы мы усилили наблюдение за возможными провокациями с их стороны. Я надеялся, что они не рискнут пойти на вторжение. Поособому укрепления на Чонгаре не готовили. Но там все было заминировано заранее, еще с 2014 года. Все мосты (там был железнодорожный мост и также два моста с Чонгара) были заминированы. Перед полномасштабной войной эти минирования проверяли. Я могу ошибаться, но это было гдето за недели полторыдве", рассказывает военный. 

Он говорит, что у них был журнал, где отмечались все проверки, поэтому никаких разминирований проведено не было. 

"Как именно заминировано, это знали только саперы, только те люди, которые эти мосты минировали и обслуживали. Я лично знал, где оно заминировано, прошел инструктаж, как это все подключить, и я должен был остаться на подрыв", рассказал Иван Сестриватовский. 

Военнослужащий говорит, что ночь на 24 февраля хорошо помнит. 23 февраля они заметили перемещение россиян на территории Крымского полуострова, поэтому в ту ночь никто не спал, поскольку "все были на нервах". 

"Подняли нас около 3 часов ночи. Всех расставили по позициям. Я с командиром, старшим позиции, пошел подключать устройства на подрыв мостов. Я там и остался, а он занимался личным составом. 

Все началось минометным обстрелом со стороны Крыма. Обстреливали наши позиции, позиции пограничников. Это было около 4:30 ночи. Приказ взрывать мосты мне должен был отдать непосредственный командир позиции, а он должен был получить приказ высшего руководства", рассказывает Иван. 

Он вспоминает, что их саперы заранее разработали план. Его хранили в специальных конвертах. В них была инструкция по подключению взрывных устройств. 

"Мы провели это подключение, и я остался взрывать. Связи уже не было, радиостанции не работали. Командир занимался личным составом, бегал по позициям, чтобы расставить каждого. Уже рвались мины, было очень громко не докричишься ни до кого, поэтому действовал я фактически уже сам и решение о подрыве принимал лично", рассказывает военнослужащий.

По словам военного, гдето через 10 минут после начала обстрела он решил взорвать мосты. 

"Я пытался осуществить подрыв, но взрыва не произошло. Я должен был его увидеть. Я стоял именно возле мостов, на первой линии. Пытался переподключить, перепроверить провода: может, какаято ошибка произошла, неправильно чтото подключили. Подключил заново, снова попробовал. Раза три это сделал взрыва не произошло. Я не сапер, но тут варианта два: либо была высажена диверсионная группа, либо провода подрыва были повреждены минометным обстрелом. И тогда уже действовал по приказу надо было отходить на другие позиции", рассказывает Иван. 

Он говорит, что у них заранее было оговорено: поскольку он должен был взорвать мост, то мог не успеть отойти вместе со всеми, поэтому в таком случае должен был отходить на своем авто, как собственно и произошло. 

Иван Сестриватовский отходил вместе с двумя срочниками, но в их авто попали из гранатомета, и его отнесло в сторону, а мужчина получил ранения. Машина получила существенные повреждения, поэтому они продолжили отход уже пешком. 

"Пытались вместе со срочниками отойти пешком, насколько получится, я уже сам нарисовал маршрут. Потом к нам присоединились трое пограничников, которые тоже не успели уйти вместе с колоннами. Я видел, как первые пошли российские танки, потом ПВО заходила. Мобильная связь еще была, я связывался с командиром роты, докладывал ему. Сначала считали, сколько и какие машины идут. С моей стороны я сделал все, что было возможно. Примерно в 4 часа вечера того же дня нас окружили уже так, что не было куда деваться. И тогда нас взяли в плен", рассказывает украинский защитник. 

По словам Сестриватовского, их доставили в оккупированный Крым. Там поинтересовались, нужна ли им медицинская помощь: у Ивана была сломана рука, у одного из срочников был перелом, а у одного из пограничников осколочное ранение. Их перевезли в госпиталь в Джанкой, а затем в госпиталь в Симферополь. 

"Сначала мы были вместе с российскими ранеными, их было очень много, а нас, украинских раненых, 1415 человек. Только дня через 34 нам сделали отдельную палату, охрану поставили. Россияне не знали, что я именно тот человек, который должен был взорвать мосты. Меня, конечно, допрашивали. Если бы сказал, кто я, допрашивали бы еще жестче, поэтому я решил молчать. У них стандартный набор вопросов: где склады, где горючесмазочные материалы, куда их перемещают. Их интересовало все. Сначала были какието вопросы по мостам, но мой ответ был: я не сапер, ничего не знаю", рассказывает Иван. 

Затем их перевезли в тюрьму в России и там допросы стали "жестче": применяли электрошокеры, резиновые палки, били ногами. 26 апреля Иван Сестриватовский попал под обмен и вернулся в Украину и на службу. До сих пор ни военное руководство, ни следователи по делу Чонгара с ним не связывались. Он сожалеет, что так и не выполнил тогда поставленную перед ним задачу по подрыву моста. 

"Я не могу точно вспомнить, как я узнал, что историю с мостами на Чонгаре обсуждает вся Украина. Но когда узнал, был поражен. Как так случилось, что никто не знает, как было на самом деле, и когото обвиняют? Я лично считаю, что если бы мосты и были взорваны, это не остановило бы наступление. Только задержало бы, но ненадолго на часполтора. Они бы просто бросили понтоны. Мой непосредственный командир с Чонгара погиб. Среди других свидетелей тех событий один точно живой, матрос. Почему мосты не взорвались? Я для себя ответ знаю: или диверсионная группа зашла с той стороны, или провода были повреждены минометом. Другого ответа у меня нет, и я его не ищу", говорит украинский защитник.



Джерело

Рекомендуем

Реклама

Вам также может понравиться

Шoйry poзбyguлu щoб gonoвicmu. Macшmaбнa amakа ЗCУ нa PФ цiєї нoчi. Є nonagaння. Cnaлuлu noвнicmю. Bigeо Зeлeнcьkuй: "xoчy звepнymucь go mux, xmo kaжe, щo нa фpoнmi зamuшшя...". Cюpnpuз nymiнy бygе npocmo шaлeннuй! Пymiн oбpaв нoвi цiлi gля нaнeceння pakemнux ygapiв: ykpaїнцiв nonepeguлu npo нoвy нeбeзneky Bepxовна Pagа mа фpakцiя "Cлyrа нapogy" poзвaлююmьcя? Apaxамiя noвigомuв npо мacовe ckлаgaння мaнgamiв